Старый подъезд

Это был старый подъезд уже ветхого дома, как говорится, под снос. Жители в нем были, как на подбор, пожилые. Возле подъезда лавочка никогда не пустовала – на ней всегда чинно восседали бабульки. Они знали всё не только друг о друге, но и о том, как управлять страной, за кого выходить замуж и где самая дешевая килька. Они все жили в этом подъезде уже больше пятидесяти лет, и, если честно, уже изрядно надоели друг дружке. Но выбора ведь не было. Соседей, как и родственников, выбирать получается не у всех. У всех были дети, которые жили где-то там, у некоторых даже остались мужья и свои зубы. Единственное, что их объединяло – это скука.

И вот однажды к подъезду подъехала машина. Сын Петровны из пятой квартиры приехал навестить. Он был не сам – возле него притаилось Чудо в желтом платьице, с двумя белобрысыми хвостами и в гольфах с кружевами. Старушки ахнули в голос. Ух, маленькая девочка! Откуда? Сын Петровны ведь не был женат! Выйдя из машины, он открыл дверцу позади водителя, значит, там кто-то был еще! Бабульки притаились, затаив дыхание. Давно их жизнь не баловала такими событиями и загадками одновременно. Из машины вышло Нечто. Нечто было непонятного пола, с длинной черной челкой, скрывающей пол лица, и в обтягивающих драных джинсах. У старушек перехватило дыхание – такое они только по телевизору видели в вечерних ток-шоу. Троица гостей, чинно поздоровавшись со старожилами скамейки, скрылась в подъезде.

Ах, как хозяйкам скамейки хотелось стать стенами квартиры Петровны или хотя бы стеклами ее окон. Но, им пришлось довольствоваться увиденным, обсуждая и выдвигая гипотезы. Тем временем сын Петровны вышел из подъезда один, сел в машину и уехал. Челюсти, которые упали в зону декольте, какое-то время оставались недееспособными. Лишь через некоторое время заслуженные пенсионерки смогли продолжить свой мозговой штурм, который закончился предложением Васильевны пойти и послушать под дверью, что там у Петровны происходит. Все, для приличия, поразмыслив о неприличии, согласились с такой смелой инициативой Васильевны. Любопытно же! Да и Петровна была хороша – могла выйти, вроде как мусор вынести, и доложить обстановку. Эх, кругом эгоисты!

Васильевна собралась с духом и двинулась на разведку. Подъезд вначале ее не узнал – давно он не видел такой грациозности движений и тихой поступи опытного охотника. Вначале подъезд даже удивился – почему она вдруг остановилась и замерла, как ледяная фигура бегущего по ступенькам человека, не на своем этаже и не возле своей квартиры. Догадавшись о намерениях соседки, подъезд решил помочь Петровне выдержать эффектную паузу. Подъезд вспомнил, что стены в квартиру в его доме были толстыми, не то что в этих новостройках, он постарался из всех сил – и до Васильевны не долетало ни звуков борьбы, ни слов из тихого разговора.

А тем временем Петровна была сама не своя. Давно она не видела сына – жил он в Киеве, мотался по командировкам, времени ни на семью, ни на отношения у него не было. Но Петровна подозревала, что не времени, а желания. Когда-то сын был юношей, горячим и влюбленным. Он боготворил свою одноклассницу, писал стихи, посвящал песни, даже цветы воровал на клумбе. Она, вроде, тоже была к нему не равнодушна. Хорошая такая девочка, смирная, хозяйственная. Не зря говорят в народе, что в тихом омуте черти водятся. Пока сын служил в армии, она уехала жить в другую страну к другому, уже взрослому, мужчине. Такое часто бывает – скажете вы, не срослось. Только у сына не получалось забыть ее косу и ситцевое платье в цветочек. Сердце матери подсказывало, что сын пошел характером в нее – ей тоже никто кроме мужа не был нужен, даже после того, как он ушел. Петровна всегда говорила, что ушел, она не могла выговорить слова «умер». Поэтому не имела она морального права учить сына жизни, да и не воспитывала она его никогда. Просто любила, просто ждала звонков и радовалась редким встречам.

Давно не было от него весточки, а тут – такой сюрприз. Сын приехал! Не сам! Сын с порога, не раздеваясь, рассказал ей, как за пять минут разговора изменилась его жизнь. Объявилась та самая одноклассница, да не одна – с двумя детьми. Девочка была ее родной дочерью, а мальчик – приемным умершего мужа, но для неё они были одинаково родными. Сына нашла по мобильному телефону, который тот не менял все эти годы – как будто ждал звонка. Позвонила и говорит: «Узнал?» Да как же не узнать, когда голос звучал в памяти почти каждый день. «Узнал» — ответил он. «Ты женат?» — спросила она. Как бы он хотел ответить ей «да», сделать также больно, как когда-то она ему. Не смог, сказал правду. «Можно я приеду к тебе?» Конечно, он сказал «да». Когда они встретились, сын сразу понял, что ему безразлично прошлое, он хочет совместного будущего. Он предложил ей переехать к нему, естественно с детьми. «Поэтому, мама, пока мы там новый дом снимаем и всё быстренько приводим в аккуратный вид, они поживут у тебя. Девочку зовут Вика, мальчика – Крис. Они плохо разговаривают по-русски, но понять тебя смогут. Не скучай. Вернусь через недельку» Сын поставил сумку с одеждой и ушел. Он знал, что мать не откажет.

Когда за сыном закрылась дверь, Петровна почувствовала себя неловко. На нее пытливо всматривались девичьи глазёнки, и один глаз — из под черной чёлки. Петровна силилась вспомнить хоть что-то на немецком, но, как назло, в голову лезла всякая чепуха, вроде «руки верх, стрелять буду, Гитлер капут». Да, на таком словарном запасе диалога не построишь. Знаками она пригласила гостей проходить и располагаться, а сама побежала на кухню. Поставила чайник, достала конфеты, булку нарезала. В это время из зала раздался резкий вскрик девочки. Петровна тайфуном ринулась туда, боясь не успеть. Спешить было не нужно – девочка нашла ее самодельные куклы и радостно начала с ними знакомиться ближе. Парень гладил Тимофея.

«Какой он худенький» — подумала Петровна, уже прикидывая, как она его за неделю откормит. И тут ей в голову пришла замечательная мысль. Она вспомнила, что одна из соседок может хорошо понимать, и слегка говорить по-немецки. Сказав: «Я к Васильевне» и показывая пальцами, что она уходит, Петровна двинулась к входной двери. Дети пошли за ней, как за Нильсом. Открывая дверь в спешке, она ненароком сделала это резким рывком. Дверь догнала скульптуру идущего по ступенькам человека, то есть так необходимую Васильевну.

«Ты то мне и нужна!» — сказала Петровна, в прямом смысле слова втаскивая Васильевну в квартиру. Европейская девочка увидев, что их новая бабушка тянет в квартиру какую-то тетку, пронзительно закричала. Подросток решил к ней присоединиться, ритмично выкрикивая «стоп, стоп, стоп».

И тут до соседок на лавочке донеслись звуки – весело кричала чудесная девочка, кто-то ей помогал, вскрикивая «оп, оп, оп», а Васильевна всё не появлялась! «Да у них там праздник, они же веселятся!» — вскрикнула одна их всезнающих соседок. И коллектив принял решение идти на праздник, все вместе, так, по-соседски!

В это время новая бабушка показала детям жестом замолчать – она поднесла палец к губам и начала делать звук «Тс-с-с». Васильевна подумала, что Петровна догадалась о подслушивании у дверей и намекает ей про это. Она начала нарочито громко объяснять цель визита к себе домой и причину задержки у двери соседки – это получалось как-то нескладно и настороженно. В это время дверь в квартиру отворилась без стука, а из глубины старого подъезда стала катапультироваться толпа старушек. Каждая имела что сказать, поэтому гул стоял приличный. Те старушки, которые трансформировались первыми, стали без предупреждения разуваться и идти на кухню. Дети заворожено смотрели на это, с их точки зрения, происшествие. Петровна же, глядя на своих соратниц – соседок, обняла детей за плечи и сказала: «Это весь наш подъезд в сборе, идем пить чай». И все пошли пить чай. Петровна рассказала подругам, что к сыну вернулась та самая одноклассница, а это – Вика и Крис, ее внуки. И пока они у нее погостят. Разговаривать с ними можно на русско-немецком или немецко-русском, у кого как лучше получается.

Вот с этого момента у старого подъезда появилась Новость, а Скука куда-то ушла. Пенсионерки стали учиться у детей немецкому языку, а дети стали пытаться говорить по-русски. Чудо в милом платьице оказалось довольно приличным чертенком с пушистыми хвостами, а тот странный парень под кодовым прозвищем Нечто, оказался милейшей души человеком. Он и за сестрой присматривал, и старушкам помогал – кому сумку поднести, кому ковры вытрусить. Неделя для жителей старого подъезда пролетела как-то быстро, практически испарилась.

Ровно через семь дней, вечером, в подъезд вошел сын Петровны с той самой одноклассницей. Они посидели за уже традиционной для всего подъезда вечерней чашкой чая, собрали вещи, взяли детей и пошли к машине. Провожать их вышли все жители подъезда, даже сам подъезд смотрел на всех своими старыми окнами. Возле самой машины, девочка обернулась и помахала рукой. «До свиданья, подъезд» — сказала она. И все дружно ответили хором: «До встречи!»