Колыбельный храп и три лучших шутки

Мой муж храпит. «Ну» — возразите вы – «у многих храпят». Нет уж, так – не храпят. Если бы у меня пропал супруг, то в особых приметах не указывала шрам от аппендицита, а написала бы «музыкально храпит».

Это обычные смертные издают монотонные звуки, плюс-минус пару вариаций. Храп моего мужа похож на симфонию. Он может петь скрипкой, пускать фальцеты духовых инструментов или копировать волынку с валторной одновременно. Талантливый человек талантлив во всем.

Если вы думаете, что мне нечем заняться, и я просто придираюсь – ошибаетесь, меня его храп абсолютно не беспокоит и не раздражает. Я поняла, что я «избранная» уже после первой совместной ночевки с Алексеем.

Находясь еще в дружеской стадии отношений, нам пришлось всей шумной компанией (а это человек пятнадцать) остаться ночевать в сельском домике на две комнаты. Рейсовый автобус не приехал, и мы вынуждены были дожидаться утра. Никто на это не рассчитывал, поэтому вначале коллективно решили проболтать всю ночь, а спать вообще не ложиться. Скажу честно, я сдалась первой. Мне указали на самую большую кровать в соседней комнате, предупредив, что там будут спать еще хотя бы четыре человека. Взяв одеяла «на всех», я спокойно пошла спать.

Проснулась утром, четырех человек рядом не было, а на противоположной стороне кровати храпел мой Алёшенька. Храпел он громко, но смешно. Я не удержалась и начала хихикать. Тут в соседней комнате вдруг стало тихо.

— Ольга! Ольга! — звала меня подруга.

— Чего тебе? — ответила я.

И тут моя подруга начала театрально громко кричать:

— Господи, спасибо тебе, она слышит! Спасибо, что явил это чудо – она не потеряла слух! Ее барабанные перепонки, или что там от них осталось, функционируют!

Я вышла из комнаты под оглушительный смех друзей. Если верить их рассказам, вскоре ко мне присоседились еще трое. Вроде всех всё устраивало, пока Алёшенька не пошел почивать. После увертюры, состоящей из непродолжительных, но мощных по звучанию храпов, из комнаты, как тараканы, стали выбегать когда-то спящие люди. Поэтому планы проболтать всю ночь для всех членов компании, кроме нас, стали суровой реальностью.

Много людей, ставших очевидцами храпа моего супруга, комментировали его уникальность. Особенно мне запомнились три комментария, я бы даже их авторам медали выдала.

Золотая медаль досталась бы общему знакомому, флегматичному большому вегетарианцу. Мы с мужем спали на первом этаже дачного домика, а он с супругой – на втором. Утром он подошел к Алексею, пожал руку, и спокойно спросил:

— Лёша, тебе говорили, что ты храпишь?

— Ну да, многие…

— Они обманули тебя, Лёшенька. Ты не храпишь, ты – ревешь!

Серебряную медаль заслужил бы проводник по Чернореченскому каньону. На второй день, когда вечером стали готовиться к ночевке и обсуждать места, где разбивать палатки, нам он сказал:

— А вы, ребята, палатку ставьте подальше, у того края поляны. Тут дикие звери есть, так что на тебя, Лёшенька, вся надежда. Ты их и будешь храпом отпугивать.

Ну, и бронзовую медаль заработал старший брат Алексея. Ночуя все в том же дачном домике, он не мог уснуть. Через час бесполезных попыток, он прошипел:

— Это невыносимо. Я должен это прекратить.

С этими словами он взял свою подушку и направился к спящему мужу. Пришлось спасать.

Я очень люблю моего мужа и стараюсь ценить все моменты, которые мы дарим друг другу. Но, хотите — верьте, хотите – нет, а его храпом я долго восхищаться не могу, потому что он действует на меня, как колыбельная. Я сплю до тех пор, пока он храпит, и чаще я просыпаюсь от тишины, чем от будильника. А еще, он человек хороший.